Шоу с детьми: почему Павел Астахов справился со своей задачей

Астахов, пройдя огонь, воду, судебные телешоу и общественное движение "За Путина", превратился во вполне знакового участника путинской команды. Как атрибут кремлевской "мягкой силы", он в разы превзошел Онищенко и все "надзоры" вместе взятые

Есть, как минимум, две профессии, в которых успех или поражение напрямую зависят от умения следить за речью или, как говорится в определенных кругах, "фильтровать базар". Это разведчики и адвокаты. И есть, как минимум, один обладатель обеих «корочек», демонстративно игнорирующий базовое цеховое правило. Это детский омбудсмен Павел Астахов, выпускник Высшей школы КГБ и Питтсбургской школы права.

Излишняя астаховская говорливость — все эти "сморщенные женщины", "как поплавали?" — тем более удивительна, что в российских условиях защита прав детей напоминает спецслужбистские операции не намного меньше, чем адвокатскую практику. В нормах ювенильной юстиции, которые начали вводится во времена медведевского президентства, многие критики из консервативного и, во многом, пропутинского лагеря усматривали очередную попытку Запада "закабалить" Россию. А едва ли не первым антизападным демаршем, предпринятым после возвращения в Кремль Владимира Путина, стал "закон Димы Яковлева".

"Детская тема" использовалась в диаметрально противоположных целях, но с сопоставимой эффективностью. И с одним и тем же куратором. Павел Астахов, ставший главным детским защитником при Медведеве, сохранил эту должность при Путине, легко адаптировавшись к новым реалиям и подходам.

В переломный момент, связанный с подготовкой и принятием  "закона Димы Яковлева", профильный омбудсмен сыграл ровно так, как надо было Кремлю, ни дав ни единого повода усомниться в своей лояльности.

Собственно, без умения делать правильный выбор, не отягощенный идеологическими установками и ложно истолкованной принципиальностью, Астахов не стал бы  тем, кем он стал. А так и остался бы в памяти народной корпоративным юристом "Медиа-Моста", так и не сумевшим защитить этот холдинг и его владельца Владимира Гусинского в "споре хозяйствующих субъектов" с "Газпромом".

Иных уж нет, а те — в Марбелье. Альфред Кох, один из главных усмирителей "Моста", сегодня сам фактически политэмигрант. А вот Астахов, пройдя огонь, воду, судебные телешоу и общественное движение "За Путина", превратился во вполне знакового участника путинской команды. Как атрибут кремлевской "мягкой силы", детский омбудсмен в разы превзошел Геннадия Онищенко и все "надзоры" вместе взятые. Горе стране, среди граждан которой Астахов находил педофилов или истязателей пасынков и падчериц из России.

Он создал не столько институт, сколько механизм. На входе — любовь к детям. На выходе — медийные и политические бонусы для заказчика. Использовать всеобщее чадолюбие с максимальным КПД — в этом и заключалось астаховское ноу-хау и этим обуславливалась его незаменимость.

Но чем скуднее сырьевая рента — тем выше сугубо финансовая ценность других ресурсов. И "детский" здесь едва ли не первый среди равных. 

Ведь дети — очень емкий и рентабельный сегмент и потребительского, и административного рынка.

Последнее, по сути, составляет основу существования органов опеки, бюрократического аппарата системы образования и, наконец, самого института детского омбудсмена.  В тучные годы этот "корм" казался недостойным более крупной рыбы. Теперь не до жиру.

Наглядное доказательство смены вех — подключение  к борьбе за "детский ресурс"  таких влиятельных и амбициозных игроков , как Ротенберги. Логичным следствием их появление в числе акционеров издательства "Просвещение" стало предложение его руководства о создании госкорпорации по образованию. Формально идею отвергли, но это не значит, что президентские друзья-бизнесмены потерпели фиаско на новом поприще. 2,8 трлн рублей, предназначенным для строительства школ по всей стране, поручили распоряжаться бывшему топ-менеджеру "Просвещения" Ирине Кузнецовой. А  столичный департамент образования рекомендовал учебники этого издательства в качестве приоритетных для учеников 1-4 классов.

Наконец, очень показательны выводы по поводу организации детского отдыха, сделанные Владимиром Путиным, в связи с трагедией на Сямозере. "Нужно, чтобы был какой‑то ответственный государственный орган, который систематизирует эту работу и ставит окончательную точку при решении вопросов, можно что‑то делать или нельзя", — заявил президент в минувшую среду на заседании с членами правительства.

Это пока, пусть и президентские, но все же пожелания. Они еще не оформлены в конкретные решения. Поэтому говорить, что Ротенберги или какие-то еще бизнес-кланы станут бенефициарами грядущих административных нововведений, рано. Хотя появление единого федерального органа, курирующего деятельность детских лагерей, наверняка, приведет к переделу рынка обслуживания и управления этой внушительной и довольно привлекательной инфраструктурой.

Однозначный вывод, кто от всего этого выиграет, сделать нельзя. Зато понятно, кто проиграет. При прочих контролировать безопасность отдыха юных россиян мог бы профильный президентский омбудсмен. И не надо плодить новые бюрократические сущности в виде нового "ответственного государственного органа". Но фамилия "Астахов" в путинской реплике не прозвучала. Вообще.

Возможно, после этого Астахов решил, что его партия сыграна и подал заявление об отставке. Возможно, поводом для опалы, действительно, стал тот самый вопрос "Как поплавали?", который был задан при телекамерах и потому никак не может считаться попыткой вывести из стресса пережившего страшную трагедию ребенка.

Причем, по иронии судьбы, это астаховское выступление растиражировал тот же самый телеканал, который в середине нулевых сделал его шоуменом. Ведь это по РЕН ТВ начал выходить "Час суда". 

Удачным такой финал не назовешь. Если, конечно, не сравнивать его с участью чиновника, "сливаемого" по итогам очередного антикоррупционного расследования.

Да, астаховские коллеги из адвокатуры и спецслужб обычно сдержаны на язык и не дают волю эмоциям. Но это не мешает им играть на обострение, чтобы избежать более негативных для себя сценариев.

Минус в том, что объектом этих "шоу" и больших аппаратных игр становятся дети. Но именно поэтому детский омбудсмен может считать свою задачу успешно выполненной.

Фото Романа Яндолина / РИА Новости