Участники процесса по иску к экс-полковнику Захарченко запутались в часах и ювелирке

Адвокаты бывшего силовика и его родных намерены настаивать на истребовании часов и ювелирных изделий, которые хранятся в камере вещдоков СК и на конфискации которых настаивает Генпрокуратура. В ходе очередного слушания в суде разгорелся спор вокруг их стоимости

Текст:Мария Локотецкая

Никулинский суд Москвы 29 сентября пытался разобраться в стоимости имущества экс-полковника МВД Дмитрия Захарченко, у которого Генпрокуратура пытается изъять в доход государства собственность почти на 50 млн рублей, и его четверых родственников. Адвокат силовика подвергла критике оценку надзорным ведомством стоимости брендовых часов и украшений. А после допроса двух специалистов защиты прокуратура попросила паузу, чтобы «проработать дополнительную правовую позицию».

В заседании по видео-конференц-связи принял участие и сам Дмитрий Захарченко — бывший заместитель начальника управления «Т» Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России, осужденный на 16 лет колонии за коррупцию. Его совершенно не было видно, но было хорошо слышно из колонии в Мордовии, где полковник занят на производстве по пошиву спецодежды.
Дозваниваться до колонии, по словам судьи Ольги Казаковой, работникам суда пришлось с девяти утра, чтобы к двум часам дня главный ответчик был на проводе. «С вами прямо можно мемуары писать», — обратилась к участникам процесса председательствующая.

В Никулинском суде слушается уже третий по счету иск об изъятии нетрудовых доходов экс-силовика. На этот раз в числе ответчиков с ним были четверо: его отец Виктор Захарченко, бывшая официальная жена Яна Саратовцева, бывшая гражданская супруга Марина Семынина и сводная сестра Ирина Таймурова (до замужества Разгонова). Именно у последней в нежилой квартире на Ломоносовском проспекте осенью 2016 года при обысках нашли почти 9 млрд рублей в разной валюте, после чего полковник Захарченко стал известен на всю страну.

Теперь у него и его близких прокуратура требует изъять право собственности на две квартиры в престижном районе столицы на проспекте Вернадского и два машино-места. Их сводная сестра силовика купила на стадии котлована в домах, но дома так и не возвели. Кроме того, ведомство просит конфисковать ряд ювелирных изделий: серьги, кулоны, браслеты, кольца, цепочки, а также элитные швейцарские часы фирм Ulysse Nardin, Cvstos Challenge и Rolex.

Часы и место их находки

В начале процесса адвокат Дмитрия Захарченко и других его близких Валерия Тунникова заметила, что у Марины Семыниной в ходе обыска 15 декабря 2017 года были обнаружены и изъяты одни часы Rolex, а обратить в доход государства прокуратура просит изделие той же марки, но по описанию совсем не похожее на них. Приложенное к иску фото плохого качества не позволяет их идентифицировать. Для уточнения иска прокуратура ранее брала время, но это не помогло. Часы заменили, но это вызвало лишь новые вопросы ответчиков.

«Теперь прокуратура просит изъять часы стоимостью на 1 млн рублей меньше, при этом сумма изымаемого у Семыниной имущества не уменьшилась, а возросла на 1 млн рублей», — указала на нестыковку представитель ответчиков Валерия Тунникова. По ее мнению, прокуроры «запутались в часах». В самом начале слушания она попросила привлечь к участию в процессе мать экс-полковника Дмитрия Захарченко Валентину Захарченко на том основании, что часы Rolex нашли в ее квартире на Мичуринском проспекте.

«Фактически вещь Валентины Захарченко приписывают другому лицу [Семыниной]», — сказала адвокат и попросила привлечь мать полковника к участию в процессе в качестве третьего лица.

Ее поддержал Дмитрий Захарченко, заверив, что в квартире на Мичуринском проспекте он не проживал и вообще не мог жить в Москве по трем адресам сразу, где изъяли разные ценности. Однако судья просьбу отклонила, не согласившись с логикой адвоката.

Оценка ювелирки

Адвокат обратила внимание и на цену украшений, которые требует изъять прокуратура, чтобы обратить в доход государства. Она отметила, что стоимость драгоценностей является юридически значимым обстоятельством. Ведь только зная цену украшений, можно говорить о том, могли ответчики себе их позволить или нет.

Однако осмотревший их по просьбе следствия в октябре 2017 года владелец ломбарда Мерзликин фактически установил их стоимость «на глазок». По мнению Валерии Тунниковой, указанная им как рыночная стоимость изделий таковой не является. Она попросила допросить двух специалистов-товароведов Юлию Арсланову и Сергея Иванова. Поскольку их явка была обеспечена, судья возражать не стала.

Заняв место за свидетельской трибуной, те рассказали, что по просьбе защиты изучили протокол осмотра эксперта Мерзликина. «Во всех ответах специалиста фигурирует сумма «не менее 10 тысяч рублей», «не менее 50 тысяч рублей» и так далее, что не может являться рыночной стоимостью. Здесь понятие рыночной стоимости подменено минимальной стоимостью», — заявила Арсланова.

Она отметила, что для того, чтобы установить реальную стоимость ювелирных украшений, нужно было определить материал, из которого они сделаны, каратность, чистоту и огранку камней. «Чтобы сравнивать с какими-либо брендами, нужно понимать что представляет из себя объект. В протоколе же драгоценности представлены обзорно. Там не указано ни количество камней, ни что это за камни, ни чистота огранки — там на всех 40 страницах указано: «множественные вставки синего цвета, белого цвета», то есть невозможно установить, это стекло или бриллианты», — сказала эксперт. По ее словам, для определения стоимости изделия имеет значение, является ли оно брендовым украшением или нет, а также его износ.

Вывод специалистов

«Оценка специалиста не соответствует методикам и не является рыночной, так как сделана по минимальной стоимости», — констатировала Арсланова. С ней был согласен и эксперт-товаровед Сергей Иванов. Он добавил, что для оценки украшений нужно было определить их вес, точное количество вставок и природу происхождения камней, а также привлечь специалиста-геммолога.

После этого судья предложила перейти к рассмотрению дела по существу и изложить свои позиции. Однако представитель прокуратуры пошла на попятную и попросила дать ей время, дабы «проработать дополнительную правовую позицию» с учетом мнения, которое высказали допрошенные в суде специалисты.

«Я впервые поддерживаю представителя прокуратуры и предлагаю ей полностью отозвать иск, так как исковое заявление неверно не только по стоимости, но и по срокам давности, — отреагировал Захарченко. — Проще [дело] не читать, а в иске отказать, потому, что срок давности уже прошел!»

Однако судья все же решила пойти навстречу Генпрокуратуре и объявила перерыв до 31 октября.

Покидая суд, Валерия Тунникова заявила, что планирует на следующем заседании ходатайствовать об истребовании из камеры хранения вещдоков Следственного комитета украшения и часы, на конфискации которых настаивают прокуроры.

«Мы не уверены в сохранности этих предметов, потому что в деле имеются черно-белые фотографии плохого качества. А их описание вообще не позволяет их идентифицировать», — сказала адвокат.