Полицейский и жандарм: создание Нацгвардии хорошо вписывается в российскую правоохранительную систему

Государство сегодня тратит больше средств на борьбу с "беспорядками", чем с уголовными преступлениями. При таких приоритетах создание Национальной гвардии не привносит почти ничего нового

Некоторые читатели Forbes, как известно, обеспокоены возможными социально-политическими последствиями экономического кризиса. Грубо говоря, опасаются массовых беспорядков, перерастающих в хаос и революцию. Типа «закрывайте етажи, нынче будут грабежи».

Но опасаться нет нужды. Правоохранительная система РФ предназначена именно для того, чтобы не допустить такого развития событий. 

В любом государстве правоохранительная система условно может быть разделена на «полицию» и «жандармерию». «Полиция» предназначена для борьбы с общеуголовной преступностью (включая покушения на частную собственность), «жандармерия» — для борьбы с массовыми беспорядками (во всех смыслах, включая покушения на конституционные основы и социальную стабильность). Соотношение между «полицией» и «жандармерией» — это, собственно, основная характеристика государственной политики в этой сфере.

Российские ученые под руководством профессора Высшей школы экономики Леонида Косалса проанализировали приоритеты властей в части финансирования правоохранительной деятельности в 2008–2015 годах.  Получилось, что основные расходы направлялись на поддержку социальной стабильности. Возможно,  в ущерб борьбе с уголовной преступностью.

Наиболее показательна структура расходов МВД. Выполняющие чисто полицейские функции структуры (патрульно-постовая служба, оперативно-следственный состав и пр.) получали только четверть общего финансирования. Остальное доставалось внутренним войскам, так называемым милицейским полкам и ОМОНу.

Если рассматривать структуру всех расходов на обеспечение общественной безопасности и правопорядка, то можно выделить два блока ведомств, осуществляющих эти функции (за рамки исследования выведены расходы на судебную систему, органы юстиции, прокуратуры и Следственного комитета).

Органы противодействия общеуголовной преступности — это, помимо «полицейской» части МВД, еще и Роснаркоконтроль, а конституционный строй защищают внутренние войска, милицейские полки, ФСБ и ФСО. В этом случае структура расходов также была смещена в сторону обеспечения стабильности. 

Более того, это смещение становится все более очевидным начиная с 2012 года — если в 2008–2011 годах среднегодовая доля расходов ведомств на обеспечение общественной стабильности была на уровне 72%, то в 2012–2015 годах она поднялась до 86%.

Естественно, правоохранительная деятельность государства не ограничивается только активностью правоохранительных органов. К расходам на правоохрану можно отнести средства, которые тратят другие ведомства в рамках своих целевых программ. Эти средства условно можно разделить на координируемые (если правоохранительные ведомства есть среди координаторов программы) и косвенно управляемые (когда расходы так или иначе содействуют правоохране).

В первом случае общее соотношение расходов на борьбу с преступностью и на противодействие покушениям на социальную стабильность практически не изменяется — в 2008–2011 годах это 73%, в 2012–2015 годах — 86%. Но если учитывать более широкий круг программ, то доля расходов на поддержку стабильности несколько снижается — до 67% в 2008–2011 годах и до 81% в 2011-2012 годах. 

При таких приоритетах создание Национальной гвардии не привносит почти ничего нового. Хотя есть интересные детали. Например, передача ОМОНов и СОБРов из полиции в Нацгвардию. Трудно представить межведомственную координацию для привлечения бойцов СОБРа к задержанию участников спонтанных перестрелок в московских кафе. 

Передача разрешительно-лицензионной службы из МВД в гвардию должна, видимо, означать, что оружие на руках у населения (а это примерно полтора миллиона стволов «огнестрела») рассматривается уже не как предпосылка для пьяной стрельбы с балкона, а как потенциальный арсенал городской герильи.

Плохо, что «полицейский» блок понесет ущерб. В середине 2000-х именно выведение миграционной службы и наркоконтроля из структуры МВД позволило повысить эффективность работы этих ведомств. Сейчас достигнутое под вопросом — и это на фоне миграционного кризиса и наркоэпидемии. Очевидно, российские власти в первую очередь нацелены на сохранение социальной стабильности.

Если к этому добавить расходы, направляемые ради обеспечения социальной стабильности на федеральные телеканалы, картина становится просто блестящей. Рябчиков и ананасы кушать можно практически спокойно.

Правда, контроль за стабильностью достигается за счет сдерживания уголовной преступности. Так что со все возрастающей вероятностью рябчика у вас могут банально украсть. Возможно, даже с ущербом для вашего здоровья.

Фото Андрея Стенина / ТАСС