Меха ради: семейный бизнес Екатерины Акхузиной

Крупнейший в России меховой холодильник и прочий шкурный интерес компании "Меха Екатерины"

В 2013 году меховой холодильник компании «Меха Екатерина» пришлось срочно эвакуировать: в сданной накануне шубе клиента обнаружили моль. «Для нас это настоящее ЧП! – говорит владелица компании Екатерина Акхузина. — Дай моли расплодиться, ничем потом не выведешь». В режиме «чрезвычайной ситуации» компания жила сутки.

Подобные инциденты крайне редки. У крупнейшего в России мехового холодильника более 3500 клиентов, каждый сдает по несколько изделий. Свои собственные  меха (Екатерина предпочитает не говорить, сколько шуб у нее лично) глава компании тоже хранит на работе.

В среднем хранение не самой дорогой шубы обходится клиенту в 800 рублей в месяц, в стоимость входит обязательный страховой полис. Меховой холодильник обеспечивает 10% выручки компании (точные суммы Екатерина не раскрывает). 

Ближайший конкурент по «холодильному направлению» — компания «Второй меховой», у которой не так давно появился свой холодильник на 3000 шуб. «Холодильник построен и оборудован в соответствии с последними техническими стандартами», — говорит представитель собственников Петр Поляков. Намекая, видимо, на то, что холодильнику компании «Меха Екатерина» больше 100 лет, он находится в историческом здании в центре Москвы – на Большой Дмитровке.

15 лет назад Екатерина унаследовала бизнес от отца, который всю жизнь занимался мехом.  Ильдар Акхузин начинал как простой скорняк, но со временем стал одним из основателей Российского пушно-мехового союза, директором, а затем владельцем крупнейшего в стране мехового холодильника и оптовой компании «Меха Екатерина», названной в честь дочери.

Встав во главе компании, Екатерина сильно перекроила бизнес. Компания теперь не только хранит пушнину и делает полуфабрикаты из нее, но и выпускает собственные коллекции дизайнерских меховых изделий, которые продает через собственную розничную сеть и интернет-магазин. 

Модный мех

В начале 2000-х года в Столешниковом переулке один за другим с помпой открывались бутики мировых брендов. Однажды девушка с пакетами нескольких из них заглянула в меховой салон по-соседству,  на Большой Дмитровке. Достав из сумки джинсовые шорты, сказала, что хочет такие же, только из каракульчи.

«Дамочка, вы о чем? Какие шорты из каракульчи», — не выдержала изумленная сотрудница. Потенциальная клиента повернулась к выходу. «И в этот момент зашла я, — рассказывает Екатерина Акхузина. — Слово «нет» клиент больше не услышит, сказала я сотрудникам. Мы будем делать все, хоть нижнее белье. Другой вопрос — сколько это будет стоить и сколько потребует времени». 

Это был один из первых рабочих дней 25-летней Екатерины в качестве владелицы отцовской компании. Шорты в итоге сшили, а со строптивой сотрудницей пришлось расстаться. И не с ней одной: Акзухину встретил коллектив, боготворивший ее отца и не готовый к новациям. «Моей  первой мыслью тогда было оставить все, как есть, пусть оно идет само, приносит прибыль. Но стало жалко когда-то полученных знаний», — говорит Акхузина.

По образованию она товаровед высшей квалификации по кожевенному сырью и пушным, меховым изделиям. Но работать в семейном предприятии она не планировала: в 18 лет вышла замуж, супруг хорошо зарабатывал, «жизнь казалась приятной и легкой». Гибель отца все изменила.

Самым сложным на первых порах было перестроить мышление сотрудников, привыкших работать с суровыми меховщиками. А  тут — требовательные, нередко капризные, странноватые барышни и матери семейств с нестандартными заказами.

В гигантском здании мехового холодильника (11 этажей) на Большой Дмитровке, были помещения, предназначенные лишь для хранения: с низкими потолками и без окон. Там же находилось и небольшое производство классических меховых вещей. «Я была молодой девушкой, хотелось чего-то модного и яркого», — говорит Акхузина. Было решено обновить модельный ряд. На перестройку всех процессов, поиск конструкторов, дизайнеров, закройщиков, швей и создание новой клиентской базы ушло несколько лет. «Что мы только не шили за эти годы, даже меховые шторы. И мебель мехом обивали», — улыбается Акхузина. Но тогда ей было не смеха. Муж, по ее словам, регулярно предлагал все продать. «Но мне хотелось и — все».

Сейчас компания «Меха Екатерина» в год производит 5500 изделий. У нее семь магазинов в Москве и два в Волгограде. Количество сотрудников с нескольких десятков выросло до 200. Конкуренты признают за компанией Акхузиной лидерство на меховом рынке в России, но критикуют ее за отсутствие внятной стратегии продвижения бренда.

«С такими стартовыми возможностями за эти годы она могла бы стать российским Fendi (знаменитый итальянский дом меховой моды), но этого так и не случилось», — говорит один из крупных игроков мехового рынка. Моду российскому меховому рынку по-прежнему задают западные игроки.

Акхузина говорит, что много сил тратит на то, чтобы помочь клиентам посмотреть на мех другими глазами и сделать выбор в пользу яркой и необычной вещи.

В компании шьют из лисы, раскрашенной во все цвета радуги, ярко-сиреневой норки, придумывают полушубки с меховыми рисунками снегирей на накладных карманах и прочие вызывающе-живописные вещи. «Однажды наши дизайнеры придумали необычную модель куртки — из меха норки разных цветов, с крупными накладными карманами и выделкой из длинноворсового яка. Большинство сотрудников к идее массового выпуска отнеслось скептически, поэтому сшили лишь несколько штук. Но куртки даже не доехали до магазина, клиенты раскупили их прямо в ателье».

«Производство вещей с ориентацией на модные тренды – всегда риск, гораздо проще делать классику, - рассуждает коммерческий директор кировской фабрики «Соболь» Алексей Лихачев. — Но если найти свою нишу и покупателя, будет мощнейшее конкурентное преимущество – ведь повторить такие вещи очень непросто».

По словам совладельца одной из старейших компаний-производителя меховой одежды, обычно игроки этого рынка «классические ретрограды и индивидуалы, не умеющие или не желающие развиваться вместе с глобальными трендами. Но Акхузина умеет делать то, на что другие не решаются – фантастически смело экспериментировать в меховой моде, именно в этом и заключается ее главное конкурентное преимущество».

Кто ее покупатели? В ста метрах по другой стороне Большой Дмитровки высится здание Совета Федерации, рядом Камергерский переулок с его бутиками, неподалеку и Госдума. Это соседство обеспечивает компании Акхузиной поток статусных клиентов.

«У них все рядом, в одном месте – салон, химчистка, меховой холодильник, известный с советских времен.  Для нас с женой это очень удобно», — рассказал Forbes один из российских сенаторов.

Последний чип моды

Семь лет назад Акхузина всерьез задумалась о расширении бизнеса. Появился второй меховой холодильник – на этот раз далеко от центра, в районе метро Кантемировская. Там же ее второе производство, где шьют бюджетные модели из белки, ламы, кролика. «Мы работаем не только для звезд», — говорит предпринимательница. Остатки меха идут на аксессуары — меховые помпоны на обувь, игрушки.

А вот первая попытка географической экспансии не удалась. Семь лет назад Екатерина открыла магазин в Киеве. «Дела пошли неплохо, но грянула революция, и за одну ночь нам пришлось спешно вывозить товар, — вспоминает Екатерина. — Кто-то спасал Януковича, мы спасали шубы – покидали Киев с одинаковой скоростью».

Теперь все ее планы касаются только России. Все магазины сети в собственности, 90% пушнины – российского производства, что помогает ей держаться на плаву и не поднимать цены. Расти есть куда.

С 1 апреля 2016 года вступило в действие введение обязательной маркировки меховых изделий RFID-метками, которые должны содержать идентификационный номер, информацию о стране происхождения, производителе или импортере. По словам Акхузиной, «это позволит вычистить рынок от серого импорта, недорогого контрафакта и недобросовестных игроков».

Участники рынка считают основным лоббистом чипирования  столичную «Снежную королеву». «Меха Екатерина» не столь активно, но также поддерживают эту кампанию. «Чипирование позволит создать здоровую конкурентную среду и является честным не только по  отношению к участникам рынка, но и к самим покупателям, которые смогут получать только достоверную информацию о том, что приобретают», — рассказывает вице-президент "Снежной Королевы" Виктория Исаева. А вот небольшие торговые компании и меховые ателье считают себя проигравшими: они не могут себе позволить изъять из оборота несколько тысяч долларов на приобретение устройства для маркировки вещей.

Акхузина бывает на производстве каждый день и уже не представляет себе другой жизни. По полу разбросана стриженая и крашеная лиса, белоснежная норка и каракульча. Через них осторожно переступает любимчик сотрудников —изнеженный кот-ориентал Остап. Весь день он разгуливает по скорняжному и портновскому цехам, где кота легко не заметить под горками шкурок.

Большую часть шкурок покупают в российских зверосовхозах. На меха с западных аукционов приходится лишь 10% объема, — это меха, которых нет в России: гибридные виды лисиц, кашмирская овца, як, горностай и высокого качества норка. Несколько лет назад у компании Акхузиной была возможность купить единственный российский меховой аукцион, «Союзпушнину»: «Но тогда мы недооценили значение этой покупки и отказались». Теперь кусает локти: упустила шанс стать единственным в мире аукционным домом, имеющим монополию на разведение и продажу русского соболя.

Но и сейчас масштаб развития компании ее устраивает. «15 лет назад, возвращаясь с выставок в Италии, я неделю приходила в себя, — помнит Акхузина. — Думала, что отечественный производитель не сможет создать такой красоты. Сегодня все поменялось».

Фото предоставлено компанией «Меха Екатерина»