Легкое бегство: как провалилась борьба с офшорами

Попытки ФНС связать обязанность платить налоги в России с фактом владения жильем основаны на некорректном толковании закона

Налоговая деофшоризация, начавшаяся с января 2015 года, после вступления в силу правил о налогообложении контролируемых иностранных компаний, вызвала настоящую волну бегства налогоплательщиков из-под российской юрисдикции. По оценкам фирм-провайдеров (продавцов офшорных услуг) до 40% их российских клиентов предпочли стать нерезидентами. Такое развитие событий легко было предсказать. По закону утрата резидентства не требует отказа от гражданства и даже снятия с регистрационного учета по месту постоянного жительства. 

Как и в большинстве стран мира в России подоходный налог берется с резидентов, то есть налогообложению подлежат как доходы из источников с территории России, так из иностранных источников. Однако ситуация принципиально меняется, когда гражданин перестает быть налоговым резидентом. После этого он обязан отчитываться и уплачивать налог только с доходов из местных источников, иностранные же остаются вне российского налогового контроля.

Налоговый кодекс в качестве единственного критерия для определения налогового резидентства, устанавливает  требование о нахождении такого лица на территории России не менее 183 календарных дней в течение 12 месяцев подряд. Важно понимать, что этот срок может быть выдержан подряд или суммарно несколькими периодами (с учетом въезда-выезд­а на территорию России), необязательно непрерывно «отбывать срок» за пределами родины.

Как отметил в июне 2015 года в своем постановлении Конституционный cуд: «наличие статуса налогового резидента Российской Федерации, устанавливаемого в начале налогового периода на каждую дату выплаты дохода, носит предварительный характер и подлежит уточнению в конце налогового периода в зависимости от продолжительности пребывания физического лица на территории Российской Федерации в данном налоговом периоде". Уточнение может быть основанием для перерасчета налога, уплаченного исходя из предварительного налогового статуса, что очень важно, поскольку ставка для резидентов составляет 13%, а для нерезидентов – 30%. Налоговым же периодом признается календарный год.

Здесь уместно заметить, что закон не оставляет физическому лицу права выбора, если лицо согласно названному критерию находилось за границей более 183 дней, как это произошло с известным предпринимателем Алишером Усмановым в 2015 году.

Естественно, Налоговый кодекс не содержит перечня документов, подтверждающих фактическое нахождение лиц на территории России и не обязывает бывших резидентов извещать налоговые органы о смене статуса.

Порядок выезда из страны и въезда в нее регулируется Федеральным законом 1996 года (114-ФЗ). Соответственно, основным доказательством, как присутствия, так и отсутствия россиян на родине являются отметки пограничного контроля в паспорте. Не требуется и сниматься с постоянной регистрации по месту жительства, что в последнее время практикуют некоторые сознательные россияне, чтобы избежать обязанности сообщать о наличии иностранного гражданства или вида на жительства за рубежом. 

Получается, что отсутствие в стране более 183 дней календарного года достаточно простая задача для «беглецов» от деофшоризации, которые не имеют никаких доходов в России, но получают доходы за рубежом. Закон к тому же не требует, чтобы утрата российского налогового резидентства фиксировалась только после приобретения резиденства иностранного государства.

Поэтому для «бегства» достаточно нескольких туристических виз.

Уловив неблагоприятный для себя тренд, Федеральная налоговая служба попыталась помешать бегству резидентов с помощью информационной компании. Так в декабре 2015 года ФНС России на достаточно простой вопрос о влиянии трудового договора с иностранной организаций на статус налогового резиденства физического лица выпустило письмо, являющееся попыткой расширительного толкования закона, имеющей намерение ввести налогоплательщиков и нижестоящие налоговые органы в заблуждение относительно понятия «налоговое резидентство физического лица».

Как указано в письме, «сам по себе факт нахождения физического лица в Российской Федерации менее 183 календарных дней в течение налогового периода (календарного года), по мнению ФНС России, не приводит к автоматической утрате статуса налогового резидента Российской Федерации».

Запросившему разъяснения налогоплательщику предлагается обратить внимание, что многие соглашения об избежании двойного налогообложении предлагают определять налоговое резидентство по месту нахождения постоянного жилища, то есть по месту регистрации права собственности на жилой объект или постоянной регистрации по месту жительства. Сама уверенность налоговиков в том, что раз ты владеешь недвижимостью, то обязан в ней постоянно жить, выглядит странно.

Но главное, что соглашения об избежании двойного налогообложения на самом деле говорят о другом. Вопрос о нахождении жилища или гражданства становится важен, когда обе стороны соглашения считают налогоплательщика своей налоговой добычей. В случае с российскими "беглецами", в применении подобных положений международного соглашения для него просто нет необходимости. Особенно если российские нерезиденты не становятся налогоплательщиками других стран, или выбирают такие безналоговые страны как Монако или Объединенные Арабские Эмираты.

Так что налогоплательщикам и их юридическим советникам не стоит обращать внимания на угрожающие письма ФНС. Бездействие в данном случае - лучшая тактика. А вот попытка оспорить позицию ФНС в суде может стать ошибкой, учитывая обвинительный характер российской судебной системы.

Фото REUTERS / Aly Song