Чем Россия может привлечь арабских шейхов

Несмотря на громадные культурные и социальные различия, Россия и арабские монархии имеют довольно схожие экономические и, отчасти, управленческие модели. Пока что этим удалось воспользоваться только Татарстану, но его успех в силах повторить и другие российские регионы

Приток прямых инвестиций в российскую экономику за прошлый год сократился на рекордные 92% и составил $4,8 млрд, что недотягивает даже до показателей отдельных африканских стран. Из-за нехватки вложений в основной капитал не нужно быть семи пядей во лбу», чтобы осознать необходимость биться за каждый доллар инвестиций. В то же время, следует опираться не на долгосрочные иллюзии, что с 51-го места в рейтинге Doing Business страна когда-нибудь переместится в первую двадцатке и цены на нефть вновь начнут расти, а отталкиваться от реалий, которые присутствуют здесь и сейчас.

Страны Персидского залива с их колоссальными суверенными фондами как нельзя кстати могут помочь отдельным секторам отечественной экономики. В арабских монархиях чрезвычайно высока роль государства, в том числе и в экономике, а основные доходы в казну поступают от нефтедолларов. Как и Россия, страны Залива испытывают существенные проблемы с ростом из-за падения цен на нефть, но осознают, что цены не вернутся к прежним уровням в ближайшие десятилетия, а может и никогда. В результате были запущены масштабные программы по диверсификации, в которых прописана агрессивная стратегия по вложению в иностранные активы по всему миру.

Согласно данным американского Sovereign Wealth Fund Institute (SWFI) общий объём всех суверенных фондов арабских монархий составляет около $3 триллионов, что соответствует 40% глобального объёма суверенного капитала. В одном только Abu Dhabi Investment Authority (ADIA) накоплены астрономические $792 млрд, а по данным Министерства Экономики ОАЭ, за последние 10 лет, суммарный объём внешних прямых иностранных инвестиций (ПИИ) монархии превысил $230 млрд.

За последние годы объёмы вложений в российскую экономику со стороны стран Залива, хоть и составили внушительные $25 млрд , но всё же сильно уступают вложениям в более развитые экономики. К примеру, 35% всех ежегодных и многомиллиардных инвестиций ADIA приходятся на страны Северной Америки, 20% на страны Европы и 10% на развитые азиатские рынки. В ближайшие годы, катарский суверенный фонд Qatar Investment Authority (QIA) планирует инвестировать более $35 млрд в американскую экономику, а общественный инвестиционный фонд Саудовской Аравии уже вложил рекордные $3,5 млрд в Uber.

Следует отметить, что вложения в Россию были достигнуты в основном за счёт мега-сделок и усилий РФПИ, что отражает собой не общую тенденцию, а скорее обособленные договорённости на высшем уровне. Объективно, Россия не может тягаться на равных с более развитыми экономиками, однако у страны имеется множество возможностей, которые при умелом использовании способны подогреть интерес инвесторов.

Исходя из личного опыта общения, следует отметить, что важным фактором для арабских инвесторов является понимание природы рынка, которое формируется при помощи метода «проб и ошибок».

Страны Залива пришли на российский рынок ещё в 2010 году, когда было объявлено о готовности инвесторов из ОАЭ вложить $800 млн в проекты «Ростехнологий», а за шесть лет работы на рынке стали свидетелями многих перемен и успели сформировать устойчивое понимание о сильных и слабых сторонах. Поэтому им более или менее понятны и чудовищные российские структурные проблемы, и профессиональная некомпетентность, и, в то же время, очевидны долгосрочные перспективы роста, который неизбежен хотя бы исходя из колоссальных ресурсов страны.

Несмотря на громадные культурные и социальные различия, Россия и арабские монархии имеют довольно схожие экономические и, отчасти, управленческие модели. Данная особенность может служить весомым подспорьем при заключении сделок, поскольку механизмы работы на местах довольно схожи, а, следовательно, знакомы и понятны обеим сторонам.

Во многих странах Залива, за исключением ОАЭ, неприкосновенность и сохранность частной собственности зачастую гарантируется наличием личных договорённостей с местными органами власти.

Отсутствие структурных гарантий неприкосновенности, компенсируется феноменом «васта» (российский аналог «связей»). Как ни парадоксально, но данная созвучность с российскими реалиями может облегчить работу для многих арабских инвесторов, привыкших к «оперативным» и «централизованным» способам решения вопросов.

Не стоит ходить далеко за примером: уровень вложений ОАЭ в экономику соседнего Казахстана заметно вырос за последние годы и достиг отметки в $3 млрд. Казахские власти выдают гарантии неприкосновенности и открытости на «личном уровне», что способствует снижению политических рисков в глазах инвесторов из Залива, а также внушает уверенность в сохранности средств и работает, несмотря на присутствие значительных макроэкономических рисков, высокого уровня коррупции и отсутствие прозрачности ведения бизнеса.

Возвращаясь к российским реалиям, очень важно открыть возможность децентрализованного привлечения инвесторов на уровне регионов. Это позволит значительно ускорить и одновременно увеличить количество потенциальных соглашений благодаря отходу от практики мега-сделок и заключению соглашений меньшего масштаба на местах. 

Идеальным примером может стать Татарстан, который за счёт активности местной администрации сумел привлечь сотни миллионов долларов арабских денег за последние годы, в особенности на развитие проекта «СМАРТ Сити Казань».

Анализ успеха Татарстана также отражает необходимость присутствия отлаженного и прямого выхода регионов на страны Залива. Без сомнений, многим регионам страны будет тяжело тягаться с Казанью в энтузиазме и мобильности, которая постоянно проводит массу мероприятий дома с привлечением арабских гостей, и старается не пропускать значимые бизнес события в Заливе. В результате вложения в PR-стратегии могут быть весомой альтернативой.

По опыту работы в регионе мне всегда бросались в глаза повсеместные стереотипы о России и банальное отсутствие понимания местных реалий. На мой взгляд, момент «неведения» можно и нужно использовать, в особенности, при помощи вложений в PR. Даже при нехватки конкурентоспособного производства в отдельных регионах, можно зарабатывать практически на всём, от продажи пресной воды, аренды земли под сельскохозяйственные нужды и охотничьи угодья, и многим другим.

В условиях ленивой, но неизбежной приватизации, всё больше государственной собственности будет выставляться на продажу. На данный момент, уже существует ратифицированное соглашение с ОАЭ об освобождении от налогов дохода от инвестиций, что открывает путь для местных компаний на приватизацию государственных активов, а также может способствовать заключению аналогичных соглашений с другими странами региона. К примеру, Mubadala проявила большой интерес к грядущей приватизации «Вертолётов России», а QIA ранее приобрёл 5% пакета акций банка ВТБ. Как и в случае с мега-сделками, можно понизить уровень до компаний регионального уровня, и, без особых истерик подходить к оценке иностранных вложений в ранее государственные активы.

Допуск арабских инвесторов до приватизации также может помочь в ключевых инфраструктурных проектов  — при условии улучшения механизмов государственно-частного партнерства (ГЧП).

В то время, когда российский частный капитал не хочет вкладываться в проекты внутри страны, фонды Залива могут стать альтернативой и привлекаться для финансирования инфраструктурных проектов, среди которых строительство ЦКАД, транспортно-пересадочных узлов (ТПУ) и других.

У арабских инвесторов уже есть опыт работы над проектами ГЧП со странами из бывшего СССР. Успешным примером опять может служить Казахстан, где привлечение DP world для сооружения СЭЗ «Хоргос-Восточные ворота» уже приносит свои плоды. Местные власти смогли чётко обозначить условия и выгоду от подобных вложений для инвесторов из ОАЭ, а опыт может быть успешно внедрён и в России.

Россия также может предложить значительные возможности в области развития исламских финансов. Мусульманское население равняется примерно 20 миллионам человек, а беспроцентные кредиты с возможностью пропускать сроки выплаты, могут снискать популярность и среди немусульманского населения страны, в особенности, в условиях экономического кризиса и повсеместной невыплаты зарплат. Однако не следует ожидать развития исламской экономики без появления соответствующего законодательства, и до тех пор, пока на отрасль смотрят не в качестве способа привлечение инвестиций, а как на механизм внешнего религиозного и политического давления. 

Фото REUTERS / Jumana El Heloueh